Почему парижане вдруг стали открещиваться от ставшего известным лозунга

«Я НЕ Шарли», — в Париже появились люди, готовые противостоять всеобщей истерике. Первым об этом заявил знаменитый политик Жан-Мари ле Пен. К нему присоединились блогеры в сетях, которые создают группы единомышленников по всему миру под названием «МЫ НЕ Шарли».

Многих парижан раздражает навязчивость повсеместных наклеек и плакатов. Попрошайки всех мастей уже превратили трагедию в бизнес, вымогая из туристов по два евро за бэджики «Я Шарли».

«Мой друг, профессор экономики в техническом колледже, отказался от наклейки на пиджаке „Я Шарли“, — рассказывает журналист Эммануэль Ратье. — Его вызвал директор школы и заявил: или профессор ведет себя как все, или на него натравят инспекторов для проверки его компетентности».
На сообщество «Я НЕ ШАРЛИ» в фейсбуке подписалось 20 тысяч человек.

«Собственно, кто шахиды в этой истории? Сами журналисты из „Шарли Эбдо“, — говорит писательница Мария Пумьер. — В самом журнале появлялись любопытные статьи, но обложка всегда была дискриминационной и оскорбительной. Журналисты потеряли не только моральный компас, но и большинство своих читателей. Журналу грозило банкротство. В семидесятые годы их грубость выглядела передовой, даже модной. Но сейчас, когда порнография стала едва ли не официальной религией, а цинизм — мейнстримом (главным течением), общество утратило нужду в подобных провокациях.

Эмоции подогреваются искусственно. Для чего нужна подобная истерика? Миллионные демонстрации, приезд глав всех крупных государств? Для того, чтобы выключить у людей способность думать и задавать себе простые вопросы: кому выгодна эта провокация, кто спонсоры? Те, кто хотят разжечь гражданскую войну во Франции, чтобы ослабить ее. Те, кто боятся, что Европа перестанет быть покорным вассалом США и начнет действовать самостоятельно. И те, кто хочет, чтобы Франция, поднявшая голос в защиту Палестины, закрыла глаза на этнические чистки, которые проводит Израиль. Этот сценарий напоминает мне Майдан в Киеве с таинственными снайперами, стреляющими в толпу, в результате чего Украину столкнули в пропасть гражданской войны. У нас, во Франции, цель провокаторов точно такая же — посеять ненависть между немусульманами и мусульманами».

Теракт вызвал множество вопросов. Почему застрелился 45-летний комиссар полиции Элрик Фреду, ведущий расследование по теракту в «Шарли Эбдо»? Французские газеты деликатно пишут о глубокой депрессии комиссара и его шоке после случившегося. Мол, не смог вынести трагедии бойни. (Смехотворное заявление, если учитывать тот факт, что каждый полицейский, имеющий право на оружие, проходит регулярный медицинский осмотр, в том числе и психологическое собеседование) 45-летний опытный комиссар? И вдруг такой неженка? Да еще пренебрег долгом. Не составил отчет о преступлении. Мог бы отписаться, а потом уже хвататься за пистолет.

Специалисты (разумеется, анонимно) рассказывали мне, что их удивил разный почерк терактов. Первый случай, расстрел журналистов — профессиональная спецоперация без единой ошибки. Исполнители пришли убивать, а не умирать. (Поэтому удивляют якобы «забытые» в машинах identity cards (внутренние паспорта). Два других случая — захват заложников, переговоры, эмоции, — все не вписывается в общую картину. Террористы могли просто перестрелять заложников (что легко сделать в магазине) и улизнуть. Но не сделали. Не хотели убивать. Потому что действовали ЛЮДИ, а не профессионалы. Пули, аккуратно всаженные в их фанатичные головы, показывают, что полиция НЕ ПЛАНИРОВАЛА получить от них информацию. Почему? Учитывая, что во Франции существуют множество «спящих агентов», было бы разумно взять террористов живыми. Но не взяли. Не захотели.

Что еще настораживает? Преувеличенная реакция международного сообщества. Теракты — явление, к сожалению, обыкновенное. Ни лондонский, ни мадридский теракты с огромным количеством жертв не вызвали такого шока в ЕС. Даже в Америке после 11 сентября не проводилось массовых шествий с прибытием глав всех государств. А тут целый парад ВИП-персон!

Журналисты из «Шарли Эбдо» были обыкновенными старыми либералами, вышедшими из революции 1968 года. Всем далеко за семьдесят. Типичная «богема икры и шампанского», любящая рассуждать о либерализме в парижских барах. Они устарели, их списали в утиль. Журналу грозило банкротство и забвение. Но нашлись ловкие кукловоды, которые превратили их в «расхожий материал», в топливо для разжигания большой гражданской войны в самом сердце Европы.