Абу Ибрагим
Непосредственный участник событий в виде шести доступных тезисов излагает ситуацию в понятном для неспециалиста формате.
1. Как появилась современная Сирийская арабская республика?
Она была образована на части территории региона, который в Европе был известен как Левант, а в мусульманском мире как Шам (территория современных Сирии, Ливана, Израиля, Палестины, Иордании и некоторые южные районы Турции).
После того, как европейцы и турецкие националисты ликвидировали Османскую империю, Шам был разделен на несколько стран, управлявшихся Великобританией и Францией по мандатам Лиги наций.
В состав Сирии были включены места компактного проживания мусульман суннитов и шиитов, алавитов, христиан, друзов, евреев, армян, курдов и других религиозных общин и этнических групп.
Характерно, что до 1947 года, когда эта территория обрела суверенитет, единым государством она сама по себе никогда не была.
Такие древние центры цивилизации и торговли как Дамаск, Алеппо, Хама, Хомс, Латакия, территории курдов, бедуинов, друзов и прочих в этих краях объединялись под единой властью лишь как части большого Шама, и управлялись чаще из Каира, Стамбула или Багдада. Этим объясняется череда переворотов и внутренних конфликтов, сотрясавших Сирию на протяжении десятилетий. Противоречия интересов различных элит и групп населения в условиях авторитарного правления отца нынешнего президента Хафеза Асада были придавлены в пользу перераспределения ресурсов и доходов в рамках единого государства. При этом Хафез Асад опирался на жесткую однопартийную систему «Баас» и полусоциалистическую идеологию с националистическим уклоном.
В результате Сирия стала довольно развитой страной, с рядом промышленно развитых отраслей, с хорошим уровнем образования, с определенными социальными гарантиями для всего населения, которые сирийское государство соблюдает до сих пор даже в отношении оккупированных террористами районов. Но оборотной стороной такого развития стали обделенные либо репрессированные группы населения, произвол бюрократии и силовиков, натянутые отношения с соседями. И все это на фоне быстро растущего населения, обеспечивать которое социально-экономическое развитие государства не успевало.
2. Как в Сирии начались беспорядки?
После того как в Тунисе и Египте на фоне массовых протестов и беспорядков «арабской весны» сменилась власть, а в Ливии введение с санкции ООН для местных ВВС бесполетного режима вынесло приговор правительству Муаммара Каддафи и самому государству, на улицах сирийских городов появились молодые люди, требующие перемен. Сорганизовались они по западным технологиям «цветных революций». Во многом фальсифицированную картинку о происходящем в Сирии при этом формировал пул западных СМИ и канал «Аль-Джазира». А затем из-за требующих лучшей доли протестантов показали себя все те, кто увидел шанс вернуть себе утерянное либо приобрести то, что никогда не имел. Началась измена в госаппарате, появилась вооруженная оппозиция, поднял голову сепаратизм.
3. Как в Сирии началась война?
Некие боевики убили сто (!) полицейских и семьдесят военных новобранцев в городах Джиср аш-Шугур и Хама в июне 2011 года. Так был ознаменован переход от длившихся с марта митингов и демонстраций к вооруженному конфликту. Питательной средой для незаконных вооруженных формирований стали обитатели лагерей палестинских и иракских беженцев, а также масса малоимущей молодежи и люмпенизированных крестьян, бежавших в сирийские города от засухи и кризиса предшествующих лет.
4. Кому была нужна «сирийская революция»?
Помимо внутренних факторов, в том, что Сирия погрузилась в кровавый хаос, большую роль сыграли и факторы внешние. Наиболее очевидный фактор вмешательства США, ЕС, НАТО и всех соседних государств в сирийский кризис — перспективные маршруты энергопотоков.
25 июня 2011 года в иранском городе Бушера Иран, Ирак и Сирия подписали меморандум о намерении построить газопровод с богатейшего месторождения Южный Парс в Иране через Ирак в Сирию. С перспективой дальнейшей прокладки по дну Средиземного моря в Грецию и строительства терминалов для транспортировки сжиженного газа.
Пункты выхода планируемого газопровода к побережью — Латакия и Тартус.
Напомним, Башар Асад подписал этот договор в условиях, когда сирийский кризис уже перерастал в войну. Еще 9 мая против Сирии были введены санкции ЕС, несмотря на то, что законно избранный сирийский президент шел навстречу требованиям оппозиции и предлагал диалог в интересах совместной перестройки государства.
Американские, турецкие и спонсируемые монархиями Персидского залива арабские телеканалы вели откровенную информационную войну против сирийского правительства и разжигали внутренний конфликт. В самой Сирии уже прошла череда терактов, с обеих сторон гремели выстрелы, бежавшие за рубеж интеллигенты и высокопоставленные чиновники формировали коалиции для последующего захвата власти.
Возникает вопрос: если газопровод имел целью поставки энергоресурсов в Европу, почему Европа оказалась против правительства Асада?
Ответ лежит, очевидно, в том, что гораздо выгоднее быть хозяином трубопровода, чем покупателем текущего по ней газа. Кроме того, и Иран, и Ирак, и Сирия сотрудничали с российскими энергетическими компаниями, а «диверсификация» российских поставок газа имела для идеологов «единой Европы» большое значение.
Что касается США, то их интересовало не только ослабление зависимости Европы от российских энергопоставок, но и контроль над альтернативными трубопроводами. Проект Nabucco, предусматривавший поставки туркменского газа в Европу через Азербайджан и Турцию и поддержанный американцами, так до сих пор и не приблизился к реальности. Да и проектируемая мощность этого трубопровода далека от возможностей газовых месторождений Ближнего Востока. Но контроль над ирано-ирако-сирийским проектом, прозванным «шиитским газопроводом», Соединенным Штатам осуществлять было бы затруднительно.
Израиль, помимо давнего конфликта с Сирией из-за Голанских высот и Ливана, оказался Дамаску прямым конкурентом. Вслед за объявлением о больших запасах газа в сирийской провинции Латакия в 2010 году последовали новости о гигантских месторождениях на средиземноморском шельфе в израильской акватории. Однако голые поставки газа из Израиля в Европу не соответствуют геоэкономическому тренду: требуется одновременное развитие энергетической инфраструктуры Азии. Это залог дальнейшего мирового экономического развития. Поэтому и идет борьба за правительственные режимы на стратегических путях.
В этой связи у Израиля возникли проблемы — прямой энерготранзит через недружественные мусульманские страны был для него проблематичен, а на пути к возможному хабу в Ливане встала шиитская «Хезболла». Свержение дружественного шиитам сирийского правительства, раскол Сирии и нейтрализация конкурентов по перспективным газовым поставкам вполне отвечали видению израильских политиков.
Наконец, у мусульманских соседей Сирии были свои резоны способствовать дестабилизации обстановки в этой стране. Как известно, газовые месторождения Аравийского полуострова, хотя и меньше по объему иранских запасов, также могут быть основой для поставок в Европу. Этот путь альтернативен «шиитскому газопроводу» и может пройти через суннитские страны — из Аравии через Иорданию в Сирию, в населенный суннитами Хомс. Откуда пойдут разветвления на Латакию и ливанский Тарабулус (Триполи). Реализация этого плана требовала, опять же, падения сирийского правительства, подрыва позиций «Хезболлы» в Ливане и установления контроля над транзитными территориями.
Наконец, особое внимание необходимо уделить позиции Турции.
Правительство так называемых «умеренных исламистов» не представляет собой единого целого. Помимо противостояния с националистической и левой оппозицией, противоречия есть и внутри правящих групп. При этом стоят перед турецким правительством и вызовы сепаратизма, в том числе в пограничных с Сирией районах, и мусульманского радикализма.
В этих условиях власти Турции должны обеспечивать рост экономики и выход на новые рынки, иначе страна может попросту развалиться. Основой для турецкой внутренней и внешней политики стала на этом фоне идеология «нового османизма».
Из-за плохих отношений с правящими в арабских странах режимами турецкие власти сочувственно восприняли «арабскую весну» и нередко поддерживали исламистскую оппозицию. Но на открытое вмешательство Турция пошла только в отношении Сирии.
Незадолго до начала сирийской драмы тогда еще премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган приезжал в Дамаск. Достоверно неизвестно, о чем он пытался договориться с сирийским руководством, но видимо у него это не получилось.
С началом вооруженного конфликта стало очевидно, что турецкая сторона будет стремиться укрепить свое влияние в северной части Сирии, вплоть до создания здесь своего протектората с центром в городе Идлиб. Помимо вопроса об обеспечении границ очевидно изначально преследовалась цель получить доступ к энергопотокам. На момент начала сирийского кризиса проект Nabucco, по-прежнему оставался призрачным, а до российского предложения с «Турецким потоком» было еще далеко.
Первоначально ставка зарубежных стран во внутрисирийском конфликте делалась на формирование так называемой «Сирийской свободной армии» (ССА). Её костяк должны были составить бывшие сирийские военные, выступившие против действующей власти. Примыкали к этим частям и группировки традиционных противников партии «Баас» — сирийской организации «Братьев-мусульман», чье руководство представляет собой, говоря языком марксистских учебников, интересы «торговой буржуазии и духовенства».
Однако быстро выяснилось, что оппозиционные кланы друг другу враждебны едва ли не более, чем официальному Дамаску. Вошли в конфликт и интересы зарубежных игроков. Одного из потенциальных лидеров ССА устранили турецкие спецслужбы, а другого — саудовские либо катарские. Уже в 2012 году стало очевидно, что никакого серьезного противника сирийской армии из союза светской оппозиции и «Братьев-мусульман» сформировать не удастся.
Последовали заявления о необходимости открытого вмешательства иностранных государств. Израиль и Турция с двух сторон готовы были обеспечить бесполетные режимы и ввести войска в приграничные районы. США выступали застрельщиком, декларируя возможность военной интервенции на фоне обвинений правительства Башара Асада в применении химического оружия против мирного населения. Но нестандартный ход Российской Федерации, поддержанный сирийским руководством, испортил всю игру — химическое оружие было вывезено из Сирии и уничтожено.
С этого момента на сцену в Сирии все активнее выходят «джихадисты» — радикальные головорезы салафитского толка. Остальные исламисты отходят в тень, а «Сирийская свободная армия» вообще исчезает отовсюду, кроме Голанских высот. Остаются лишь повязки с этим названием, которые «моджахеды» из группировок, входящих во «Фронт победы» («Джебхат ан-Нусра»), надевают, чтобы попозировать перед камерами западных журналистов или «Аль-Джазиры».
5. Что такое «Джебхат ан-Нусра» и «Исламское государство»*?
Уникальность проекта «Исламское государство Ирака и Леванта», преобразованного затем просто в «Исламское государство», заключается в том, что это союз местных суннитских кланов междуречья Тигра и Евфрата и международного терроризма, выпестованного западными спецслужбами и деньгами ближневосточных монархий.
Первоначально бывшие офицеры армии Саддама Хуссейна воевали в Сирии под Алеппо. Здесь же формировались первые на сирийской территории отряды «Аль-Каиды», опиравшиеся на логистическую поддержку с территории Турции, на финансовую и военную поддержку со стороны Катара и Саудовской Аравии. После того, как стало ясно, что прямым военным вмешательством извне ситуацию в Сирии не переломить и Асад остается у власти, был дан карт-бланш радикальным исламистам. «Аль-Каида»* начинает объединять разношерстные отряды и банды в Северной и Центральной Сирии под знаменем «Джебхат ан-Нусры»*, а бывшие иракские офицеры на средства салафитов создают ударную армию, которая опрокидывает части преимущественно шиитского правительства Ирака и захватывает «суннитский пояс» — ту самую территорию, по которой лежит оптимальный маршрут «шиитского газопровода». В Сирии «Джебхат ан-Нусра» подминает под себя практически всех исламистов и бывших участников ССА, создавая единство оперативного командования и исполнительной власти на захватываемых территориях. За два года коалиция радикалов захватила большую часть Алеппо (провинция Халеб), Идлиб, подступила к Хаме, Хомсу и Дамаску, проникла на юг и ворвалась в горы провинции Латакия со стороны турецкой границы.
Однако наиболее серьезным противником для «Джебхат ан-Нусры» оказалась даже не правительственная армия, а тот самый ИГИЛ, уже превратившийся в ИГ. В 2014 году боевики «Исламского государства» вторглись на территорию Сирии и взяли Ракку с одной стороны, затем развили наступление на Пальмиру с другой. По сути, ИГ захватило подступы к нефтяным и газовым месторождениям в этих районах и обеспечило транзит контрабандной нефти из оккупированных районов Ирака в Турцию и Катар.
Конфликт между «Джебхат ан-Нусрой» и ИГ разгорелся именно на фоне того, что ставленники «Аль-Каиды» оказались обделены реальными ресурсами и остались в зависимости от внешнего финансирования и грабежа местного населения.
Сказалось и еще одно отличие. Если в «Джебхат ан-Нусре» всем заправляют приезжие террористы из разных стран, то опора «Исламского государства» — это клановые вожди суннитов Ирака. Как только у них появилась возможность избавиться от «креативных головорезов» из клики «халифа» Аль-Багдади, последнего накрыло вместе с прочими руководителями приезжей части ИГИЛа ударом иракской авиации в провинции Анбар.
6. Что изменило начало операции ВКС России?
Авиаудар по зарубежным вожакам ИГИЛ стал возможен благодаря работе координационного информационного центра в Багдаде с участием России и после начала операции Военно-космических сил РФ по разрушению инфраструктуры террористов в Сирии.
Появление российских военных баз в районе Тартуса и Латакии означает, что российское государство, как оплот безопасного развития Евразии, дает гарантии тому, что никакие фашистские проекты под псевдорелигиозными лозунгами на территории Сирии и Ирака осуществляться не будут и никакой геноцид, к которому призывает лидер «Джебхат ан-Нусры» Абу Мухаммад аль-Джулани, не пройдет.
Очевидная цель российского присутствия — устранить террористические группировки, подорвав их влияние на захваченных территориях и лишив поддержки извне. После чего станет возможен внутрисирийский диалог, тот самый «переходный период», о котором говорят уже и США, и Турция, и ЕС, и Саудовская Аравия. Основа для этого диалога была заложена правительством Башара Асада еще в 2012 году, когда была принята новая конституция Сирии. Помимо основных прав и свобод всем гражданам и гарантий сохранения всех общин в этот документ также было введено утверждение, что президент Сирии должен быть представителем большинства населения. То есть, мусульманином-суннитом. Чтобы соблюсти это требование новой конституции своей страны, Башар Асад официально перешел в суннитский ислам, так как проводить выборы в условиях раздиравших государство военных действий он не мог.
Четыре года разрушительной войны должны были показать сирийцам, что силой оружия никто из них своих интересов не реализует. Лишь бандиты, иностранные захватчики и наемники извлекли дивиденды. Но остается внешний фактор — каким образом прекратить поддержку терроризма в Сирии извне?
Здесь очевидны два взаимосвязанных пути: диалог с учетом прихода в Сирию России и перемены в самих странах, вовлеченных в сирийских конфликт. В каждом из этих государств идет сейчас внутренняя борьба. Саудовская Аравия и Катар пока делают воинственные заявления и продолжают снабжать «Джебхат ан-Нусру» оружием и деньгами, так как еще не готовы отказаться от идеи о собственном газопроводе через Сирию. Но Турция уже начинает перекрывать границу и фильтровать боевиков на «нужных» и «ненужных», хотя все еще осуществляет поддержку незаконных формирований на севере Сирии, чтобы удержать выгодные для себя позиции на ближайшую перспективу. Кроме того, Турция, похоже, активизировала борьбу с террористической составляющей проекта «Исламское государство». Очевидно, расчет на то, что пора помочь суннитским кланам Ирака и Сирии избавиться от салафитов и войти в пространство политического диалога, который определит будущее всего региона.
Что касается Израиля, США и ЕС, то их позиции явно будут определяться как внутренними процессами, так и тем, как будет развиваться обстановка в Сирии, при гарантиях России на безопасность страны и энергетической инфраструктуры международного значения.
Ибрагим Абу, военно-политический эксперт, Сирия.
Специально для «Русской Весны».
Перевод с арабского.
* Запрещенные в РФ террористические группировки
Читайте также
Теги:
Сирийская гуманитарная операция
Жителите на седемте планети от Слънчеват...
ПРЕДИ ПУТИНОВИЯ ЯЗОВИРЕН ТЕРОРИЗЪМ....
